"Как вы думаете, какая связь между "Болеро" Равеля и простой швейной машинкой?

Загогулистая, но, тем не менее, непосредственная.
Предпосылки для нее стали создаваться, когда маленький Айзек Зингер вытащил из кармана своего отца один доллар и пририсовал к единице "0". Номинальной стоимости банкноте это нехитрое художество не прибавило, более того, юное дарование получило нагоняй за то, что без спроса покусилось на родительские деньги. Но, возможно, изобретательность малыша порадовала старших и явно выказала его намерение разбогатеть. Увы, в силу нежного возраста другого способа он не придумал.
Айзек Мерритт Зингер был восьмым ребенком в бедной еврейской семье эмигрантов из Европы. Он появился на свет, когда возраст родителей приближался к пятидесяти, и вряд ли можно было рассчитывать, что профессия каретника позволит главе семейства неожиданно увеличить ее материальное состояние. Айзек решил взять дело в свои руки и в 12 лет рванул из дома, чтобы начать работать помощником механика в одной нью-йоркской мастерской. Старший брат составил подростку протекцию, а возраст подмастерья работодателя особенно не интересовал. Школу Айзек так и не закончил и до старости читал почти по слогам. Зато он был очень рослым, рано возмужавшим и привлекательным. Окрестные девушки строили парню глазки, но, видимо, этого внимания ему было недостаточно, потому что Айзек Зингер решил попробовать свои силы на сцене и значительно расширить армию своих поклонниц.
В 16 лет он стал актером передвижной театральной труппы, в репертуарных спектаклях которой молодому человеку часто доставались главные роли. Он действительно имел успех у представительниц прекрасного пола, а, как сейчас, так и тогда, они составляли основную массу театральной публики. Нет ничего удивительного, что вскоре Айзек женился. Правда, на актрисе из своей же труппы, что усугубило и без того не самое лучшее финансовое положение восходящей звезды подмостков. И когда Катарина Мария, жена Айзека, родила второго ребенка, надо было позаботиться о более надежном заработке. Молодая семья переехала к теще с тестем, а их зять вернулся к ремеслу механика.
Дальше, как у Маяковского, «любовная лодка разбилась о быт», и из дома родителей жены Айзек Зингер рванул обратно в театр, очень скоро найдя утешение в объятьях новой подруги - Мэри Энн. Через 9 месяцев молодой папаша держал на руках уже третьего своего ребенка и от труппы пришлось отстать. Да и Айзек решил, что пора подумать о собственном театральном проекте. Чтобы на него заработать, он устроился разнорабочим на строительство водного канала в Огайо.
Хоть Зингер и был крепким малым, под два метра ростом, но долбить породу ему не очень нравилось, а, собственно, для этого его нанимали. Он подумал-подумал и запатентовал бурильную машину. Патент удалось продать за немыслимые для 1839 года 2000 долларов, которые Айзек решил вложить в свое продвижение к вершинам театрального Олимпа.
Увы, дорога к славе оказалась тернистее, чем ожидал начинающий импресарио, он же режиссер, он же актер, и он же бухгалтер собственного театра. Дела шли плохо, иногда Зингеру приходилось убегать из гостиниц через окно, чтобы не расплачиваться. А когда один из актеров обчистил кассу и рванул в неизвестном направлении, Айзек решил расстаться с Мельпоменой. Тем более, что Мэри Энн ждала уже десятого ребенка.
С кучей обязательств и нулевыми активами 40-летний отец семейства пытался работать на разных работах и изобретать разные разности, в надежде повторить свой успех с первым патентом. И однажды они с приятелем, работая над моделью новой типографской машины, пришли в швейную мастерскую в Бостоне. С целью арендовать часть помещения. В швейном бизнесе дела шли неблестяще, и владелец мастерской искал способы снизить свои накладные расходы. Глядя на трудности, которые приходилось преодолевать швеям в борьбе с существующими орудиями производства, любитель и ценитель прекрасного пола, конечно, не мог закрыть глаза на этот беспредел. Надо сказать, что на момент технологического рывка, осуществленного швейной машинкой Singer, существовало несколько моделей ее предшественниц. Но все они были настолько несовершенными, что портные часто отказывались от них в пользу ручного шитья.
Разобравшись в механике и сообразив, что можно усовершенствовать, Айзек Зингер купил в мастерской швейную машинку за 40 долларов, и, поработав над ней 10 дней, продал ее за 100. Гешефт уже был неплохим, но это была только первая ступенька на пути к огромному состоянию, владельцем которого рационализатор стал всего через несколько лет. Инновации Зингера, основные из которых – горизонтальное расположение челнока, ножка-держатель иглы, столик доска для ткани и ножная педаль для привода – позволили избежать запутывания ниток, делать непрерывной шов (в предыдущих моделях нитка постоянно рвалась) и давали возможность работать швее двумя руками.
Новатор защитил свои изобретения несколькими патентами и намерился развить массовое производства такого необходимого в XIX века механизма. Ведь тогда почти все женщины, исключая представительниц высшего сословия, обшивали семью самостоятельно. Линейка унифицированных размеров и массовое производство одежды появилось только в начале XX века, и, конечно, швейная машинка Singer послужила катализатором этого процесса.
Но до него Айзек Зингер и его компания сделали несколько без преувеличения революционных изобретений. В бизнесе! Кстати, о компании. Почуяв перспективы, появившиеся у нарождающейся легкой промышленности благодаря новой швейной машинке, предшественники Зингера предъявили ему сразу несколько исков на основании того, что он использовал их изобретения. Зингер предложил объединить имеющиеся у всех патенты для создания "The Singer Manufacturing Company", а не судиться и делиться. Абсолютно инновационное бизнес-решение.
Следующим маркетинговым прорывом стала возможность для клиентов покупать швейную машину в рассрочку. Команда Зингера также впервые разработала систему франчайзинга, давая возможность своим партнерам работать в отдельных регионах и обеспечивать сервисное обслуживание для продукции Singer. "The Singer Manufacturing Company" стала первой компанией, потратившей миллион долларов на свое продвижение. Это не была реклама в газетах, которые женщины, конечно, не читали. Промоутеры раздавали листовки в церквях, аптеках, на рынках; в местах скопления целевой аудитории, например, на вокзалах сидели молодые швеи с модельной внешностью, сосредоточенно что-то строча на машинке и не переставая при этом улыбаться. Сейчас по тому же принципу красотки представляют продукцию автоконцернов на выставках.
На заводах "The Singer Manufacturing Company" было внедрено поточное производство, что позволило снизить цену швейной машинки со 100 долларов до 10. Генри Форд использовал этот же принцип, но позже. Понятно, что спрос на продукцию Singer был колоссальным, и по большому счету, компания Айзека Зингера была монополистом на мировом рынке. Чтобы упростить логистику и снизить себестоимость для швейных машинок Singer в Европе, в шотландском Глазго был открыт первый завод за пределами США. В 1902 году еще один завод, собирающий машинки для Российской империи, а также осуществляющий экспорт в Турцию, Персию, Японию, Китай и на Балканы, был открыт в Подольске. Поэтому «The Singer Manufacturing Company» принято считать первой транснациональной корпорацией. Перед первой мировой войной по всему миру работало 3000 фирменных магазина Singer, а также продукция отправлялась покупателям по системе «товар почтой».
К моменту открытия завода Singer в России основатель бренда уже четверть века, как умер, но при жизни успел баснословно разбогатеть. Также он успевал совмещать рабочие дела с амурными. И когда однажды Мэри Энн застукала его с любовницей, она устроила грандиозный скандал прилюдно. Что было, когда законная жена узнала, что у соперницы есть 5 детей от ее благоверного, знают только сами супруги, их домашние и специально приглашенные полицейские.
Но для общественности стала доступна другая информация – у Айзера Зингера есть еще одна зазноба, и она тоже растит отпрысков новоявленного нувориша, носящих его же фамилию. В Америке и сейчас подобный образ жизни не считается нормой, а уж в XIX веке такое поведение просто порицалось, «свободная пресса» даже окрестила любвеобильного предпринимателя "многоженцем".
Чтобы избавиться от пуританского осуждения, домашней нервотрепки и разрубить запутанный гордиев узел личных отношений, Айзек Зингер уехал в Европу, избавившись от прежних связей и обеспечив многочисленное потомство достойным содержанием. Жена стребовала от него при разводе 8000 долларов ежемесячных отступных, что делало ее мегаобеспеченной дамой. Правда, одним из условий выплат была невозможность для бывшей миссис Зингер вступать в новый брак.
Себя же в изъявлении чувств, 52-летний Айзек Зингер, конечно, не ограничивал. В Европе он женился на 22-летней француженке Изабель Соммервиль (по одной из версий, позировавшей для Статуи Свободы) и поселился с ней в британском графстве Девоншир, где у семейства появилось 6 детей, огромное поместье, большой дом в 115 комнат и конюшня на 50 лошадей.
Наемный директор, которого Зингер оставил в Америке вместо себя, был последним его "изобретением". До этого капиталисты не позволяли себе подобные вольности. Айзек Зингер оставался основным акционером «The Singer Manufacturing Company» и членом попечительского совета, но официально от дел отошел. Правда, не так далеко, чтобы не узнать о тайном браке Мэри Энн. Благодаря неосторожности бывшей жены, ежемесячные расходы Зингера уменьшились.
Он с удовольствием вернулся к своему театральному прошлому. В пьесах, которые Айзек Зингер писал и ставил, преимущественно были задействованы дети и жена автора, но премьеры были частыми и внимания членов многочисленной семьи стареющему ловеласу было достаточно.
Дети его обожали, и, когда он умер, им не за что было обижаться на отца, потому что каждый из 23 официальных потомков Зингера получил приличное наследство. Одна из его младших дочерей, Виннаретта, выросшая в творческой атмосфере, любящая музыку и прекрасно играющая на фортепиано, все свое состояние потратила на меценатство. Вдвоем со своим мужем, обедневшим принцем Эдмоном де Полиньяк, они организовали музыкальный салон, который был центром музыкальной авангардной жизни Парижа.
Виннаретта материально поддерживал молодых композиторов, которые в ее салоне исполняли свои новые произведения. Среди подопечных мадам де Полиньяк были Морис Равель, Клод Дебюсси, Эммануэль Шабрие, она финансировала Русский балет Дягилева, после смерти мужа учредила премию имени Эдмона де Полиньяка (лауреатом этой премии в свое время был Игорь Стравинский).
Оказывается, из простой швейной машинки "Зингер" можно сделать не только прелестную колхозную сноповязалку, как в свое время предполагал Остап Бендер. Немного филантропии - и на свет появились "Болеро" Равеля, "Лунный свет" Дебюсси, "Петрушка" Стравинского и бесконечная признательность меломанов."

Griffon Sisters' Stories