ПОРОЙ ДУМАЕШЬ, ЧТО ВСЕ ХОРОШО, - А УЖЕ КТО-ТО РОЕТ ТЕБЕ МОГИЛУ
Биньямин Нетаньягу

Вместо того, чтобы взять за жабры всех, кто посягает на жизнь Премьера, Шабак преследуют самого премьера.
Как случилось, что ПМ не может поставить на место главу Шабака?
Ронен Бар чувствует поддержку юридического советника, прокуратуры и носителей мантии, что развязывает ему руки.
Почему он стал возникать на пороге победы и повышения рейтинга Нетаньягу?
Потому что непреклонность премьера оказалась эффективной, а предстоящее сотрудничество с Трампом усилит позиции коалиции.
Сейчас самое время захватить почту и телеграф в Ашдоде и валить премьера.
Однако, вряд ли это возможно, в виду очевидной бездарности главного шпиона.
За что бы не брался наш Джеймс Понт выходит криво и пошло.
Вот, кажется, куда ты лезешь, Джими, это не входит в твои полномочия - рыться в кабинетах канцелярии премьера.
Но он таки нанюхал дельце, которое разваливается на глазах, как все, за что бы он не брался.
Он ездил на переговоры по освобождению заложников, но привез дырку от бублика.
Он не мог обесточить Синуара и тот сдох не от грозной десницы Меча и Орала, а от случайной пули курсанта.
Ронен просрал прорыв Хамаса на границе, а Бар отвечал за информацию для премьера и пел ему:
"Все хорошо, прекрасная маркиза"
И теперь, вместо того чтобы положить партбилет на стол и запереться в клозете с пистолетом Макарова
Чекист устроил шабаш ведьм в канцелярии премьера и весело проводит с ними время.
Я не очень большой физиогномист, но посмотрите на черты секретного агента:
на лбу ж вопиет:
"Я неудачник, который интенсивно лезет в политику"
И зря, ведь ещё Черчилль говорил:
- Есть люди, которым лучше быть мусорщиками.
Единственное, что я бы ему доверил как разведчику, будь я Дзержинским - это работу официантом в кафе-шантане в одном из переулков Монпарнаса.
- Гарсон, будьте любезны мне шукшуку, пожалуйста, и фалафель под флагом Джабалии.
- Сию минуту, Феликс Эдмундович!..
Не уверен, что печать необремененного интеллекта, которая проглядывается в его начальственном облике могла бы повлиять на размеры чаевых со стороны израильских туристов, но рассчитывать на безбедную и тихую старость он, наверное, мог бы.
По вечерам тихо шурша по сухим листьям осеннего Парижа он приходил бы в маленькую уютную мансарду на улице Анатоля Франса, разворачивал карту большого Тель-Авива и чувствовал как его неудержимо рвало на родину.

автор Shmiel Sandler