Семнадцать лет назад, когда я уже был начинающим дедом лучшей в Мире внучки, случилось в моей жизни ещё одно великое событие. Нет, даже не великое - двойное! В один прекрасный день я стал дедом ещё двух внучек-близняшек. Счастье пришло не поодиночке - оно пришло солнечной парочкой в розовых чепчиках.
Вот тут я впервые понял, что вся моя прежняя жизнь была тренировкой. И что слово "радость" может иметь геометрическое значение.
Помню, как мы с бабушкой приехали к молодым родителям домой, и нас встретила не тишина, а два возмущённо-слаженных голоска, вопящих как на митинге профсоюза младенцев.
А рядом бутылочки, погремушки, комбинезончики... Много. Но... Больше всего, была одна вещь: подгузники Huggies, с улыбающимся, кудрявым и таким запоминающимся карапузом.
О, эти Huggies! До этого дня я думал, что это просто подгузники. А оказалось стратегический запас, без которого не выживает ни одна семья с младенцами. Я узнал, что их нужно много. Нет, не много, а МНООООГО! Примерно столько, сколько кирпичей в китайской стене.
- Дед,- говорила мне жена, ты не мог бы купить ещё пару пачек?
- Конечно,- отвечал я.- Сколько брать?
- Ну, штук шесть. На пару дней хватит.
Так я стал постоянным клиентом аптеки. Меня там узнавали с порога:
- О, здравствуйте! Вам как всегда? Huggies-тройка, девочковые?
Я начал подозревать, что в Huggies есть что-то магическое. Ведь сколько их ни покупай, они исчезают! День-два и пусто. А если их нет дома - фсё! Это как оставить армию без боеприпасов.
Сегодня девчонки уже взрослые, все красавицы, все умницы, а я до сих пор помню эти памперсы Huggies с кудрявым малышом и особенный хруст упаковки, звучащий как музыка для молодого дедушки. Иногда я прохожу мимо полки с ними в супере и улыбаюсь. Я вспоминаю этот запах любви и... немного лаванды.
…Прошли годы. Тот кудрявый мальчик с упаковки Huggies исчез, на полках магазинов сменились дизайны и бренды, но он навсегда остался в моей памяти, как маленький добрый спутник тех первых лет моего дедовства...

А вчера он погиб.
Тот самый мальчик, тот ребёнок с рекламы Huggies погиб в Газе.
Оказалось, что он был не моделью из фотобанка, не выдумкой дизайнеров. Он был живым мальчиком, у которого была мама, папа, имя... Звали его Амит Коэн. Сержант Амит Коэн, 19-летний боец из спецназа "Голани".
Я смотрю на фото и узнаю его. Эта улыбка. Эти кудри. Те самые ямочки на щеках. Он был с нами, когда мои девочки росли. А теперь его нет.
И я сижу, держу в руках старую, мятую упаковку Huggies (да, у нас осталась одна, как память), и понимаю: наш Мир держится на младенцах.
Мир, в котором гибнут такие дети, это не тот мир, который мы бы хотели передать нашим внукам.
Но именно ради них мы обязаны его изменить.
И пусть сегодня у меня уже нет коробок Huggies в кладовке, но у меня есть память.
И сердце.
И молитва.
За всех кудрявых мальчиков. И девочек. И за тех, кто их ещё только ждёт.

Leonid Kogan-Stavsky