А меня, знаете, все не покидает мысль, что вот хорошо бы, если бы на площади Дизенгофа в Тель-Авиве устроили бы общественную молитву и видуй.
И чтобы там на белых стульях из пластика расселились бы люди в белых одеждах. Кто как хочет - кто семьями, кто в той части, что разделена перегородками.
И чтобы все пришли, кто там был в Йом-Кипур, и еще многие.
И те, кто приходили тогда с дуделками и желанием помешать, чтобы тоже пришли. И сели бы рядом.
И женщина, которая натравливала собачек, пусть придет и сядет.
И собачки ее пусть тоже там будут и сторожат столы со стопками молитвенников.
И все-все, с велосипедами и без.
И пусть скажут вместе: "Шма, Исраэль!"
И "Ашамну, багадну!" пусть тоже скажут.
И еще пусть положат друг другу руки на плечи, кто как захочет: кто семьями, а кто и за перегородкой. И пусть скажут: "Ине ма тов и ма наим!"
И мне почему-то кажется, что волна покоя распространится тогда тотчас с площади Дизенгофа до Сдерота и дальше. И до Махачкалы и до Стамбула.
И где-нибудь в Айдахо какой-нибудь фермер скажет товарищу в баре:
- Вот прямо не знаю, что такое, но жизнь вдруг стала казаться гораздо милее сегодня после полудня, не заметил?
И Хульдаи пусть тоже придет петь и обниматься. И Юваль Харари. Это очень важно, а то до Айдахо не добежит.
А надо, чтоб добежало.
С площади Дизенгофа. Так мне хочется.

Ева Левит